By:
joka
on November 03, 2025
Портрет памяти
Комната пахла краской и тишиной.
На мольберте стоял чистый холст — белый, как утро без солнца. Он сидел перед ним, как перед окном, за которым когда-то была жизнь. Рядом — старые кисти, палитра, стакан с мутной водой. Всё осталось так, как она любила — даже цветы в вазе, хоть и давно засохшие, он не выбрасывал.
Когда-то она часто сидела на этом же месте — улыбалась, поправляла волосы, смеялась над тем, как он морщит лоб, стараясь поймать нужную линию. Её голос, её взгляд, её дыхание — всё было частью его вдохновения.
Теперь её не было. Но он всё ещё говорил с ней — тихо, как будто она просто в другой комнате.
Каждое утро он садился за мольберт, смешивал краски, выбирал тон кожи, оттенок глаз, блеск волос. Он помнил всё — до мельчайших деталей. Её родинку у виска, лёгкий изгиб губ, тот мягкий свет, который исходил от неё, когда она смотрела на него.
Но чем больше он писал, тем труднее было. Потому что холст молчал.
Он мог нарисовать её лицо — идеально, точно, живо. Но не мог передать то, что жило внутри. Тепло, присутствие, дыхание любви. Каждый мазок приближал его к ней — и одновременно отдалял.
Иногда он закрывал глаза и видел её: в летнем платье, под дождём, с букетом полевых ромашек. Она смеялась, поворачивалась к нему — и исчезала, как тень, как отражение в воде. Тогда он клал кисть, садился в кресло и долго смотрел на холст, словно надеясь, что она вернётся хотя бы взглядом.
Прошли недели.
Холст наполнялся светом и грустью, красками и воспоминаниями. Он не знал, завершён ли портрет — но понимал: остановиться не может. Это было его дыхание, его способ остаться рядом с ней.
Когда портрет наконец был закончен, в комнате стояла почти священная тишина. На него с холста смотрела она — такая, какой он её помнил: нежная, светлая, живая. Но не просто изображение — словно сама душа, запечатлённая в цвете.
Он подошёл ближе, коснулся кончиками пальцев её нарисованных волос и прошептал:
— Теперь ты снова дома.
Слеза упала на краску, оставив крошечное пятно — как след его любви. Он улыбнулся сквозь боль. Потому что понял: она никогда не исчезала. Она просто стала частью этого света, этой тишины, этого портрета.
Теперь, каждое утро, когда луч солнца падал на холст, ему казалось, что она улыбается ему в ответ.
No comments:
Post a Comment